Ленин о троцком в завещании

Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Ленин о троцком в завещании». Также Вы можете бесплатно проконсультироваться у юристов онлайн прямо на сайте.

Вряд ли кому-то вообще пришло бы в голову говорить о подлинности ленинского «письма к съезду», если бы не одно «но»: документ напечатан под диктовку Владимира Ильича, что создаёт почву для гипотез о фальшивке.

Внешняя критика источника нам не доступна за отсутствием подлинника, потому остаются только приёмы внутренней критики. Попросту говоря, невозможно подтвердить подлинность по почерку, значит надо смотреть на стиль речи.

Но кто мог бы подделать ленинский стиль? Для этого нужно хорошенько ознакомиться с трудами Ленина. Может, это сделали ближайшие соратники? Крупская? Троцкий? Может, Крупская сочувствовала оппозиции и внесла правки в текст «завещания»? Стенографистка — тайный враг народа? Между прочим, в рассматриваемой нами статье историка Валентина Сахарова¹ , автор в качестве одного из аргументов подделки «письма к съезду» приводит отстранение Надежды Алилуевой от работы в ленинском секретариате. Как обстоят дела с личностью тех, кто печатал под диктовку и потом вносил правки по желанию Ильича или, якобы, своему? Постараемся выяснить это.

История работы Ленина «Письмо к съезду». Справка

Стержневой мыслью письма выступает опасение Ленина за возможный раскол из-за сложных отношений между Сталиным и Троцким, а также меры, которые следует предпринять, чтобы исправить ситуацию.

Перво-наперво Ленин рекомендует расширить ЦК до 50−100 человек, дабы:

1. во-первых, поднять авторитет Центрального комитета среди трудящихся;
2. во-вторых, для улучшения работы аппарата партии, в т. ч. привлечения большего числа людей к обучению управлению партией. В свою очередь, рабочие, вошедшие в состав Центрального комитета, смогут «заняться проверкой, улучшением и пересозданием нашего аппарата» (вероятно, речь о государстве);
3. в-третьих, для увеличения устойчивости и прочности партии, то есть для предотвращения раскола. В том числе, чтобы минимизировать влияние конфликтов отдельных личностей в руководящем органе на судьбу всей партии.

Конечно, в случае раскола между двумя классами — опорами партии (пролетариат и крестьянство), никакие меры не помогут, но речь велась о ближайшем будущем. Ленин говорит, что главной угрозой устойчивости партии является конфликт между Сталиным и Троцким:

«Я думаю, что основным в вопросе устойчивости с этой точки зрения являются такие члены ЦК как Сталин и Троцкий. Отношения между ними, по-моему, составляют бо́льшую половину опасности того раскола, который мог бы быть избегнут и избежанию которого, по моему мнению, должно служить, между прочим, увеличение числа членов ЦК до 50, до 100 человек».

Сталин «сосредоточил в своих руках необъятную власть» и у Ильича нет полной уверенности, «сумеет ли он достаточно осторожно пользоваться этой властью». По сути тут отсутствует негативная характеристика, кроме опасений, которые вызваны скорее тревогой за концентрацию власти в руках одного человека без привязки к личности Сталина.

Но позже, в добавлении к письму от 4 января 1923 года Ленин развивает мысль следующим образом: единственный (и решающий в данном случае) недостаток — это грубость Сталина, в том числе он недостаточно лоялен, вежлив и терпим к товарищам, нужно «меньше капризности». По сути, здесь говорится о том, что Иосиф Виссарионович недостаточно хорошо работает в команде (именно «недостаточно хорошо», а не «плохо»). Причём это представляет опасность именно в свете отношений с Троцким. Поэтому, опасаясь за судьбу партии, Владимир Ильич выносит вердикт: рекомендуется заменить Генсека.

Как можно расценивать эти слова Ленина? Сталину дана, в целом, положительная оценка. Он даже назван одним из «выдающихся вождей современного ЦК» наряду с Львом Давыдовичем. Тем не менее, и он не без недостатков. Вероятно, будет справедливо истолковать характеристику Сталина как рекомендации, в соответствии с которыми ему следует изменить поведение. А в случае отсутствия положительной тенденции — смены руководства.

Троцкий же, хотя и являлся самым способным в высшем партийном органе, по мнению товарища Ленина, всё же был слишком самоуверенным и занимался скорее административной стороной всякого вопроса. При этом Лев Давыдович отличился и борьбой против ЦК. Характеристика более контрастная, но опять же, скорее положительная.

Важный момент идёт чуть ниже:

«Я не буду дальше характеризовать других членов ЦК по их личным качествам. Напомню лишь, что октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева, конечно, не являлся случайностью, но что он также мало может быть ставим им в вину лично, как небольшевизм Троцкому».

Это можно трактовать так: октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева — это не случайность, как и то, что Троцкий не был большевиком до 1917 года. И то, и другое нельзя ставить им лично в вину.

Речь идёт именно о прошлом, и вот почему: во-первых, речь о Троцком ведётся в том же предложении, где упоминается инцидент, связанный с Зиновьевым и Каменевым, который был в прошлом. Во-вторых, член Политбюро, согласно Ленину, один из двух самых способных людей в руководстве партии, да и к тому же «тов. Троцкий, пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК» ⁷⁸ — и вдруг в то же время не большевик? Такое сложно представить.

Является ли характеристика И. В. Сталина негативной? Нет. Позитивной? Не совсем: она противоречива, затрагивает как плюсы, так и минусы. Тем не менее, как уже говорилось выше, Ленин был в целом высокого мнения о Сталине и Троцком:

«Эти два качества двух выдающихся вождей [Сталина и Троцкого — прим. М. В.] современного ЦК…»

Достаточно ли слов Ленина для кадровых перестановок? Да, но они не осуществились. Сталин подавал в отставку, но партия решала вопрос в его пользу.

Конечно, можно возразить, дескать, Иосиф Виссарионович в силу своего положения влиял на расстановку кадров, часть которых была обязана своим положением ему лично. Но не стоит забывать, что речь идёт о 27 годе, когда власть Сталина в партии была ещё ограниченной — троцкистско-зиновьевская оппозиция не была окончательно разгромлена, её материалы в рамках дискуссии публиковались в партийной прессе: в том же 251 номере газеты «Правда», который мы привлекали в качестве источника, в «Дискуссионном листке» речь Сталина предваряется речью в том числе Троцкого.

Кроме того, среди лидеров партийного большинства были на тот момент будущие «правые оппозиционеры» — Бухарин, Рыков, Томский и другие. И, соответственно, «единоличным диктатором» Иосифа Виссарионовича сложно назвать даже при наличии желания.

Конечно, рассмотренный нами документ мог использоваться (и ещё как использовался) противниками Сталина, причём не только в разгар жарких 20−30-х, но и хрущёвцами, и в Перестройку и т. д. Но как внутрипартийный документ без широкой огласки он существовал вплоть до 1956 года.

Сам Сталин не отрицал наличия и подлинности рассматриваемого нами документа, что видно хотя бы по его работе «Троцкистская оппозиция прежде и теперь» (Речь на заседании объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП (б) 23 октября 1927 года):

«Говорят, что в этом „Завещании“ тов. Ленин предлагает съезду обдумать вопрос о замене Сталина на посту генсека другим товарищем. Это совершенно верно. Давайте прочтём это место, хотя оно и читалось раньше на пленуме несколько раз. Вот оно: „Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно, более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т. д.“ Да, я груб, товарищи, в отношении тех, которые грубо и вероломно разрушают и раскалывают партию. Я этого не скрывал и не скрываю…»¹⁵¹⁶

Правда, это место было изменено в собрании сочинений Сталина, из которых опубликовали 13 томов:

«Говорят, что в этом „завещании“ тов. Ленин предлагал съезду ввиду „грубости“ Сталина обдумать вопрос о замене Сталина на посту генерального секретаря другим товарищем. Это совершенно верно. Да, я груб, товарищи, в отношении тех, которые грубо и вероломно разрушают и раскалывают партию. Я этого не скрывал и не скрываю. Возможно, что здесь требуется известная мягкость в отношении раскольников»¹⁷ .

То есть были внесены коррективы в полемическую работу и внимание заострилось только на грубости, хотя Ленин говорит о том, что Сталин недостаточно хорошо (не плохо, а именно недостаточно хорошо) работает в коллективе. Но ссылка на источник осталась: «Правда» № 251, 2 ноября 1927 г. Из каких соображений Сталин менял текст? Из опасения противопоставления вождю мирового пролетариата? Из желания сделать статью лаконичнее, сократить? Думаю, это не имеет большого значения, ибо факт остаётся фактом: не самый удобный отрывок «письма к съезду» был вырезан из 10 тома сочинений И. В. Сталина.

Вероятнее всего, злополучное «письмо к съезду» действительно подлинно, хотя его версия из 5-го ПСС незначительно отличается от опубликованных в других источниках версий. Сталину и Троцкому приводится достаточно объективная характеристика, подчёркиваются сильные и слабые стороны обоих, говорится, мол, оба являются выдающимися деятелями ЦК партии.

«Письмо́ к съе́зду» (известно также как «Завещание Ленина»^[1]) — письмо В. И. Ленина, написанное в конце 1922 года и содержащее оценку его ближайших соратников^[2][3]. Письмо было оглашено в 1924 году перед XIII съездом РКП(б) Н. К. Крупской. Сталин на этом заседании впервые заявил об отставке. Каменев предложил решить вопрос голосованием. Большинство высказалось за оставление Сталина на посту Генерального секретаря РКП(б), против голосовали только сторонники Льва Троцкого.

Новая экономическая политика, базировавшаяся на развитии рынка, противоречила партийным догмам: классовому подходу, приоритету политики над экономикой, что неизбежно порождало кризисы.

В 1923 году возник «кризис сбыта» промышленной продукции. 100 млн. крестьян получившие экономическую свободу, наполнили рынок дешевыми продуктами. Чтобы обеспечить развитие промышленности, изыскать для этого средства, государство искусственно повышает цены на промышленные товары. Покупательная способность крестьян снизилась в 2 раза. В ответ крестьяне стали задерживать отсыпку зерна по продналогу в госхранилища .Повышение цен отрицательно сказалось и на самой промышленности, упал спрос на удобрения и другие виды товаров, традиционно приобретаемых крестьянами, что привело к затовариванию. Нарушился товарообмен между городом и деревней. Начались массовые рабочие забастовки. Из-за отсутствия кредитов не выплачивались зарплаты, росло число безработных.

Для ликвидации кризиса сбыта государство решительно вмешалось в процесс ценообразования. Административным путём были снижены цены на промышленные товары и повышены заготовительные цены на сельскохозяйственную продукцию. Срочно был предоставлен дешевый кредит крестьянам. Эти меры к концу 1925 года стабилизировали положение в стране.

В 20-е годы обострилась партийная борьба, происходили многочисленные дискуссии по вопросам экономического развития, рабочей и партийной демократии, бюрократизма, стиля и методов руководства. Эти дискуссии в правящей и единственной партии в стране оказывали большое влияние на судьбу государства. После смерти Ленина началась острая борьба за лидерство в партии.

Историки выделяют 4 этапа внутрипартийной борьбы в 20-е годы.

1 этап, 1923 – 1924 гг. – борьба «левой оппозиции» во главе с Троцким против бюрократизации партийного аппарата, перерождение старых партийных кадров. Основные действующие лица – Троцкий, Сталин, Каменев, Зиновьев, Рыков, Томский, Бухарин.

2 этап, 1925 – 1926 гг. – разрыв Сталина с Зиновьевым и Каменевым. Создание «новой оппозиции» во главе с Зиновьевым и Каменевым, которая выступала протии самовластия Сталина и проиграла борьбу. Главные действующие лица – Сталин, Бухарин, Троцкий, Каменев, Зиновьев.

3 этап, 1926 – 1927 гг. – создание троцкистско – зиновьевского оппозиционного блока, сторонники которого предлагали ускорить процесс индустриализации за счёт крестьянства, но главную роль они видели в том, чтобы устранить Сталина с поста Генерального секретаря ЦК партии. Борьба оппозиционерами была проиграна. Участники драмы – Сталин, Бухарин, Рыков, Троцкий, Зиновьев, Каменев, Преображенский.

4 этап 1928 – 1929гг. – борьба «правых уклонистов» против применения Сталиным чрезвычайных мер в экономике, против насильственной коллективизации. Политический переворот в ноябре 1929 года укрепил власть Сталина в Политбюро и началось превращение его в диктатора. Отказ от НЭПа. Действующие лица – Сталин, Молотов, Ворошилов, Бухарин, Рыков, Томский.

В середине декабря 1922 года состояние здоровья Ленина резко ухудшилось. Однако, по его настоянию, врачи разрешили ему работать несколько часов в день. Озабоченный судьбой партии, Ленин продиктовал «Письмо к съезду», известное как «Завещание» Ленина, где он характеризовал политические и личные качества шести видных деятелей партии: Сталина, Троцкого, Каменева, Зиновьева, Бухарина и Пятакова.

Ленин отмечал, что Троцкий является самым способным человеком в ЦК, но чрезмерно самоуверен. Ленин предупреждал, что конфликты между Троцким и Сталиным могут привести к расколу в партии. По мнению Ленина, нельзя положиться на Зиновьева и Каменева, что их «октябрьский эпизод не был случайностью, но это не стоит ставить им в вину лично». Говоря о Бухарине, Ленин называл его «ценнейшим и крупнейшим теоретиком, но его взгляды вряд ли могут считаться марксистскими». Пятаков обладает «выдающейся волей и выдающимися способностями, но он слишком увлекается административной стороной дела, чтоб на него можно было положиться в серьёзном политическом вопросе».

В ПЕРВОЙ ЧАСТИ ПИСЬМА Ленин говорит о том, что Сталин сосредоточил в своих руках огромную власть, и выражает сомнение, сумеет ли он всегда осторожно ею воспользоваться. Во второй части Ленин особо отмечает грубость Сталина, которая терпима в среде общения «между нами, коммунистами», но недопустима на посту Генсека. Ленин подчеркивает, что данное замечание не мелочь, или такая мелочь, которая может получить решающее значение. Он предлагает сместить Сталина с поста Генерального секретаря ЦК РКП (б), позволившего ему через подбор и расстановку ответственных партийных кадров за короткий срок «…сосредоточить в своих руках необъятную власть», и назначить другого, более лояльного и терпимого товарища.

На Пленуме ЦК, собравшемся накануне XIII съезда партии, решался вопрос, как ознакомить участников съезда с ленинским «Письмом». Против предложения Каменева не сообщать об этом документе выступила Н.К. Купская и ещё 30 членов Пленума. Было принято решение ознакомить с документом участников съезда в конфиденциальном порядке, путём оглашения его по делегациям основных партийных организаций. Каменев предложил оставить Сталина на посту Генсека, так как тот обещал исправить недостатки в своем характере. Съезд вновь избрал Сталина Генеральным секретарём партии. Можно назвать несколько причин, объясняющих такое решение съезда.

• Депутаты считали Сталина наиболее последовательным проводником в жизнь ленинских идей;
• Опасность, исходящая от импульсивного Троцкого, казалась большей, чем от Сталина;
• Защита Сталина соратниками Ленина – Каменевым и Зиновьевым;
• Признание Сталиным своих ошибок и обещание их исправить.

Надо заметить, что позже Сталин трижды подавал заявление об отставке, но всякий раз оно не было удовлетворено, и оставался на посту. А в 1934 году пост Генерального секретаря вообще был упразднен, и в последующие годы Сталин именовался просто Секретарём ЦК партии, но это не играло уже никакого значения. Сложился культ его личности, все участники каких – либо оппозиций были уничтожены.

В 1923 году 46 членов партии во главе с Троцким направили в ЦК «Заявление», в котором они критиковали бюрократизацию партийного аппарата и свертывание внутрипартийной демократии. В ходе развернувшейся дискуссии большинство членов ЦК обвинило Троцкого в попытке противопоставить партийный аппарат всей партии. Оппозиция потерпела поражение. Троцкий в 1924 году опубликовал работу «Уроки Октября», где показал неприглядную роль Зиновьева и Каменева в перевороте 1917 года и подчеркнул свою выдающуюся роль. В ответ Каменев и Зиновьев выпустили разоблачительные статьи о Троцком, в которых привели резкие отзывы о нём Ленина и критику Троцким ленинских идей. Стали обвинил Троцкого в подмене ленинизма троцкизмом. В январе 1925 года Троцкий был снят с постов Председателя РВС и наркома по военным делам, но оставался в составе Политбюро. Председателем РВС стал М.В. Фрунзе.

В 1928 году начался последний этап внутрипартийной драмы. Он совпал с очередным кризисом НЭПа, в стране возник кризис хлебозаготовок. Кризис мог быть преодолён при условии проведения разумной политики цен, развития кооперации, материального стимулирования труда крестьян. Но сталинская группа пошла на свертывание НЭПа, на применение чрезвычайных мер, т.е. насилия по отношению к крестьянству. В случае отказа сдавать хлеб по низким ценам крестьян объявляли кулаками и спекулянтами и привлекали к суду, а хлеб конфисковали. Против чрезвычайных мер выступили члены Политбюро во главе с Н. Бухариным. В ноябре 1929 года на Пленуме ЦК группа Бухарина была обвинена в «правом уклонизме», Бухарин выведен из состава Политбюро, некоторые историки считают, что в ноябре 1929 года произошёл политический переворот. Он не сопровождался сменой форм власти, не было бурных событий. Просто кардинально изменился состав руководства партии, из Политбюро были устранены все политические оппоненты Сталина, начались кадровые перемены в Центре и на местах. В Политбюро остались только сторонники Сталина, которые признавали в нём единственного вождя партии. Стали фактически стал диктатором страны, его власть никем и ничем не ограничивалась.

В результате внутрипартийной борьбы в 20-х годах во главе партии встал Сталин. Резко снизился интеллектуальный уровень руководителей партии и страны, их политическая культура. Фактически Сталин обезглавил политическое руководство, которое лишилось возможности проводить такую гибкую политику, как НЭП. Сталин и его окружение формировали «казарменную» модель социализма, использовали административные методы руководства. В 30-е годы в стране начались массовые репрессии.

Вопросы:

1. В чем состояли причины внутрипартийной борьбы в 20-е годы?

2. Против чего выступала оппозиция в партии в 20-е годы?

3. Чем можно объяснить победу команды Сталина во внутрипартийной борьбе?

ЧТО ЗАВЕЩАЛ ЛЕНИН СВОИМ ПОЛИТИЧЕСКИМ «ЗАВЕЩАНИЕМ»?

Этот термин не следует путать с «Политическим завещанием Ленина», термином, используемым в ленинизме для обозначения набора писем и статей, продиктованных Лениным во время его болезни, о том, как продолжать строительство Советского государства. Традиционно в него вошли следующие произведения:

В письме содержится критика советского правительства в его нынешнем виде. Он предупреждал об опасностях, которые он предвидел, и вносил предложения на будущее. Некоторые из этих предложений включали увеличение размера Центрального комитета партии , наделение Госплана законодательными полномочиями и изменение национальной политики, которую проводил Сталин.

Сталина и Троцкого критиковали:

Неспособность сделать документ более доступным внутри партии оставалась предметом разногласий во время борьбы между левой оппозицией и фракцией Сталина-Бухарина в 1924-1927 годах. Под давлением оппозиции Сталину пришлось снова прочитать завещание на июльском празднике. 1926 г. Заседание ЦК.

Историк Стивен Коткин в своей биографии Сталина утверждает, что к ленинскому авторству Завета «следует относиться [] с осторожностью», и предполагает, что его, скорее всего, написала Надежда Крупская. Коткин указал, что предполагаемые диктовки не были зарегистрированы секретариатом Ленина в обычном порядке в то время, когда они якобы давались; что они были напечатаны, без стенографических или стенографических оригиналов в архивах, и что Ленин их не подписывал; что к предполагаемым датам диктовок Ленин утратил большую часть своей речи после серии небольших ударов 15-16 декабря 1922 года, что ставит под сомнение его способность диктовать что-либо столь же подробное и понятное, как Завет, и что диктовка, якобы данная в декабре 1922 года, подозрительно откликается на дебаты, имевшие место на XII съезде партии в апреле 1923 года.

Однако эта точка зрения не получила широкого распространения. Завещание было признано подлинным подавляющим большинством историков, включая Э. Х. Карра , Исаака Дойчера , Дмитрия Волкогонова , Вадима Роговина и Олега Хлевнюка . Заявления Коткина также были отклонены Ричардом Пайпсом вскоре после их публикации.

В конце 80-х годов прошлого столетия появилась версия о том, что Ленин оставил письменное завещание, в котором просил похоронить его на питерском Волковском кладбище, рядом с матерью. Автором версии считается историк Аким Арутюнов, который со слов хозяйки петроградской конспиративной квартиры Ленина заявлял, что вождь просил Крупскую «постараться сделать всё, чтобы его похоронили рядом с мамой». Однако документального подтверждения такой воли Ленина не обнаружено. В 1997 году Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории на запрос о том, существует ли завещание, дал исчерпывающий ответ: «У нас не имеется ни одного документа Ленина или его близких и родственников относительно «последней воли» Ленина быть захороненным на определенном российском (московском или петербургском) кладбище».

Владимир Ленин скончался 21 января 1924 года. Организацией похорон занималась специально созданная комиссия под руководством Дзержинского. Первоначально церемония была назначена на 24 января – похороны, вероятно, предполагалось провести по «скромному сценарию»: вынос тела из Дома Союзов, митинг на Красной площади и процедура погребения у Кремлевской стены, перед могилой Свердлова. Но этот вариант был отвергнут, скорее всего, по причине того, что к этой дате не успевали «подтянуться» делегаты из дальних регионов и большинства республик. Тогда же появилось новое предложение: назначить похороны на субботу, 26 января. Вечером 21 января были разосланы телеграммы с сообщением о смерти Ленина и установленной на 26 датой похорон. Но 24 января стало понятно, что к этой дате не будет подготовлено место захоронения: работы затрудняла не только мерзлая земля, но и коммуникации, в том числе якобы обнаруженные подземные помещения и ходы, которые пришлось заделывать. Был установлен новый срок обустройства склепа – не позднее 18.00 26 января, а новую дату похорон перенесли на 27.

У переноса даты вполне могли быть и другие причины. Например, широко известен так называемый «фактор Троцкого» — якобы Сталин, опасаясь сильного соперника, специально «мудрил» с датой и запрещал (!) Троцкому возвращаться из Тифлиса, где тот проходил лечение. Однако одним из первых телеграмму о кончине Ленина получил именно Троцкий. Сначала он выразил готовность вернуться в Москву, а затем, по каким-то причинам, передумал. О смене его решения, правда, можно судить только по ответной телеграмме Сталина, в которой тот сожалеет «о технической невозможности прибыть к похоронам» и предоставляет Троцкому право самому решить: приезжать или нет. В воспоминаниях Троцкого зафиксирован телефонный разговор со Сталиным, когда тот якобы сказал: «Похороны в субботу, все равно не поспеете, советуем продолжать лечение». Как видим, никакого запрета, только – совет. Троцкий мог легко успеть на похороны, если бы, например, воспользовался военным самолетом, а также, если бы действительно этого захотел. А причины не возвращаться у Троцкого были. Он вполне мог считать, что Ленина отравили заговорщики во главе со Сталиным, и он, Троцкий, следующий.

На протяжении всего 1923 года газеты отчитывались о состоянии здоровья Ленина, создавая новый миф о вожде, который стойко сражается с недугом: читает газеты, интересуется политикой, охотится. Известно, что Ленин пережил ряд инсультов: первый превратил 52-летнего Ильича в инвалида, третий – убил. В последние месяцы жизни Ленин почти не говорил, не мог читать, а его «охота» выглядела как прогулки в инвалидном кресле. Практически сразу после смерти тело Ленина вскрыли, чтобы определить причину смерти. После тщательного изучения мозга установили — кровоизлияние. Трудящимся объявили: «дорогой вождь умер потому, что не щадил своих сил и не знал отдыха в работе». В дни траура пресса всячески подчеркивала жертвенность Ленина, «великого страдальца». Это было еще одной составляющей мифа: Ленин, действительно, много работал, но он был и достаточно внимателен к себе и своему здоровью, не курил, и, как говорится, не злоупотреблял. Практически сразу после смерти Ленина появилась версия, что вождя отравили по приказу Сталина, тем более, что не были сделаны анализы, которые позволили бы обнаружить в организме следы яда. Предполагали, что другой причиной смерти мог стать сифилис – препараты в то время были примитивными, а порой, и опасными, а венерические болезни в ряде случаев, действительно, могут провоцировать инсульт, но симптомы вождя, а также посмертное вскрытие опровергли эти домыслы.

О «Письме к съезду» В. И. Ленина

Впервые бальзамирование было выполнено 22 января, почти сразу после вскрытия, которое провела группа врачей под руководством доктора Абрикосова. Сначала тело предполагали сохранить до похорон, затем «переиграли», проведя новую процедуру, действие которой было рассчитано уже на сорок дней. Идея бальзамирования была высказана впервые еще в 1923 году, но документов, в которых бы уточнялось, как было принято решение, не обнаружено. Превратить захоронение Ленина в главную святыню – стремление вполне понятное: стране нужна была «новая религия» и «нетленные мощи нового святого». Интересно, что Горькой сравнил Ленина с Христом, который «взял на себя тяжелую ношу по спасению России». Подобные параллели просматривались в газетных статьях и высказываниях многих авторитетных людей того времени.
Возможно, когда Сталин высказал пожелание похоронить Ленина «по-русски», он имел в виду как раз православный церковный обычай выставлять мощи святого на публичное обозрение, что может быть объяснимо — Сталин учился в духовной семинарии и, возможно, эта идея не была для него случайной. Троцкий раздраженно возражал: партии революционного марксизма не пристало идти подобной дорогой, «заменять мощи Сергея Радонежского и Серафима Саровского мощами Владимира Ильича». Сталин же ссылался на загадочных товарищей из провинции, которые выступили против кремации, противоречащей русскому пониманию: «Некоторые товарищи полагают, что современная наука имеет возможность с помощью бальзамирования надолго сохранить тело усопшего». Кто были эти «товарищи из провинции» — так и осталось загадкой. 25 января в «Рабочей Москве» были опубликованы три письма «представителей народа» под заголовком «Тело Ленина надо сохранить!» Летом 1924 года, несмотря на протесты Крупской и ближайших родственников Ленина, в прессе было опубликовано сообщение о решении «не предавать тело Владимира Ильича земле, а поместить его в Мавзолее и продлить доступ желающим».

Центральное место Завещания, занимающего две написанных на машинке страницы, отведено характеристике взаимоотношений Сталина и Троцкого, «двух выдающихся вождей современного ЦК». Отметив «выдающиеся способности» Троцкого («самый способный человек в настоящем ЦК»), Ленин тут же указывает его отрицательные черты: «чрезмерная самоуверенность» и «чрезмерное увлечение чисто административной стороной дела». Как ни серьезны указанные недостатки сами по себе, они не имеют — замечу мимоходом — никакого отношения к «недооценке крестьянства», ни к «неверию во внутренние силы революции», ни к другим, эпигонским измышлениям позднейших годов.

С другой стороны, Ленин пишет: «Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью». Речь идет здесь не о политическом влиянии Сталина, которое в тот период было совсем незначительно, а об административной власти, которую он сосредоточил в своих руках, «сделавшись генсеком». Это очень точная и строго взвешенная формула: мы еще вернемся к ней.

Завещание настаивает на увеличении членов ЦК до 50, даже до 100 человек, дабы своим компактным давлением они могли сдерживать центробежные тен-

денции в Политбюро. Организационное предложение имеет пока еще видимость нейтральной гарантии против личных конфликтов. Но уже через 10 дней оно кажется Ленину недостаточным, и он приписывает дополнительное предложение, которое и придает всему документу его окончательную физиономию: «…я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назна-чить на это место другого человека, который во всех других отношениях1 отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно, более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т. д.»

В дни, когда диктовалось Завещание, Ленин стремился еще давать своей критической оценке Сталина как можно более сдержанное выражение. В ближайшие недели его тон будет становиться все резче, вплоть до того последнего часа, когда его голос оборвется навсегда. Но и в Завещании сказано достаточно, чтоб мотивировать необходимость смены генерального секретаря. Наряду с грубостью и капризностью Сталину вменяется в вину недостаток лояльности. В этом пункте характеристика превращается в тяжелое обвинение.

Как ясно станет из дальнейшего, Завещание не могло явиться для

Сталина неожиданностью. Но это не смягчало удара. После первого ознакомления с документом, в Секретариате, в кругу ближайших сотрудников Сталин разрешился фразой, которая давала совершенно неприкрытое выражение его действительным чувствам по отношению к автору Завещания. Условия, при которых фраза проникла в более широкие круги, и, главное, неподдельный характер самой реакции, являются, в моих глазах, безусловной гарантией достоверности всего эпизода. К сожалению, крылатая фраза не подлежит оглашению в печати.

Заключительное предложение Завещания недвусмысленно показывает, откуда, по Ленину, шла опасность. Сместить Сталина — именно его и только его — значило оторвать его от аппарата, отнять у него возможность нажимать на длинное плечо рычага, лишить его всей той власти, которую он сосредоточил в своих руках по должности.

Кого же назначить генеральным секретарем? Лицо, которое, имея положительные черты Сталина, было бы, однако, более терпимым, более лояльным, менее капризным. Именно эту фразу Сталин воспринял особенно остро: Ленин явно не считал его незаменимым, раз предлагал поискать более подходящее лицо на тот же пост. Подавая, для формы, в отставку, генеральный секретарь капризно повторял: «Что ж, я действительно груб… Ильич предлагает вам найти другого, который отличался бы от меня только большей вежливостью. Что ж, попробуйте найти».- «Ничего,- отвечал с места голос одного из тогдашних друзей Сталина,- нас грубостью не испугаешь, вся наша партия грубая, пролетарская».. Косвенно здесь Ленину приписывалось салонное понимание вежливости. Об обвинении в недостатке лояльности ни Сталин, ни его друзья не упоминали. Не лишено, пожалуй, интереса, что голос поддержки исходил от А. П. Смирнова, тогдашнего народного комиссара земледелия, состоящего ныне под опалой, в качестве правого. Политика не знает благодарности.

Рядом со мною во время оглашения Завещания сидел Радек, тогда еще член ЦК. Легко поддающийся влиянию момента, лишенный внутренней дисциплины, сразу зажженный Завещанием, Радек нагнулся ко мне со словами: «Теперь они не посмеют пойти против вас». Я ответил ему: «Наоборот, теперь им придется идти до конца и притом как можно скорее». Уже ближайшие дни XIII съезда показали, что моя оценка была более трезвой. Тройке необходимо было предупредить возможное действие Завещания, поставив партию как можно скорее перед совершившимся фактом. Уже оглашение документа по земляческим делегациям, куда не пускали «посторонних», превращено было в прямую

1 Не забудем, что Завещание продиктовано и не выправлено, отсюда местами стилистические несообразности текста; но мысль совершенно ясна,- Л. Т.

борьбу против меня. Старейшины делегаций проглатывали при чтении одни слова, напирали на другие и давали комментарии в том смысле, что письмо написано тяжело больным, под влиянием происков и интриг. Аппарат уже господствовал безраздельно. Один тот факт, что тройка могла решиться попрать волю Ленина, отказав в оглашении письма на съезде, достаточно характеризует состав съезда и его атмосферу. Завещание не приостановило и не смягчило внутреннюю борьбу, наоборот, придало ей катастрофические темпы.

Выше намечены вехи последней борьбы между Лениным и Сталиным. На всех ее этапах Ленин искал моей поддержки и находил ее. Из речей, статей и писем Ленина можно было бы без труда привести десятки свидетельств того, что после нашего кратковременного расхождения по вопросу о профсоюзах, он в течение 1921, 22 и начала 23 годов не упускал ни одного случая, чтоб в открытой форме не подчеркнуть своей солидарности со мной, не процитировать того или другого моего заявления, не одобрить того или другого моего шага. Надо думать, у него были для этого не личные, а политические мотивы. Что, однако, могло тревожить и огорчать его в самые последние месяцы, это моя недостаточно активная поддержка его военных действий против Сталина. Да, таков парадокс положения! Ленин, боявшийся в дальнейшем раскола партии по линиям Сталина и Троцкого, для данного момента требовал от меня более энергичной борьбы против Сталина,

Противоречие тут, однако, лишь внешнее. Именно в интересах устойчивости партийного руководства в будущем Ленин хотел теперь резко осудить Сталина и разоружить его. Меня же сдерживало опасение того, что всякий острый конфликт в правящей группе в то время, как Ленин боролся со смертью, мог быть понят партией, как метание жребия из-за ленинских риз. Я совсем не касаюсь здесь вопроса о том, правильна ли была в этом случае моя сдержанность, как и более широкого вопроса о том, можно ли было в то время предотвратить надвигающиеся опасности организационными реформами и личными перестановками. Но как далеко все же действительное расположение действующих лиц от той картины, которую дает нам популярный немецкий писатель, слишком легко подбирающий ключи ко всем загадкам!

Мы слышали от него, что Завещание «решило судьбу Троцкого», т. е. послужило, очевидно, причиной того, что Троцкий утратил власть. По другой версии Людвига, которую он излагает рядом, даже не пытаясь примирить ее с первой, Ленин хотел «дуумвират Троцкий — Сталин». Эта последняя мысль, также несомненно внушенная Радеком, как нельзя лучше свидетельствует, к слову сказать, что даже теперь, даже в ближайшем окружении Сталина, даже при тенденциозной обработке приглашенного для диалогов иностранного писателя, никто не отваживается утверждать, будто Ленин видел в Сталине своего преемника. Чтоб не вступать в слишком уже грубое противоречие с текстом Завещания и ряда других документов, приходится выдвигать задним числом идею дуумвирата.

Но как примирить эту новую версию с советом Ленина: сменить генерального секретаря? Ведь это означало бы лишить Сталина всех орудий его влияния. Так не поступают с кандидатом в дуумвиры. Нет, и вторая гипотеза Радека — Людвига, более осторожная, не находит опоры в тексте Завещания. Цель документа определена его автором: обеспечить устойчивость ЦК. Путей к этому Ленин искал не в искусственной комбинации дуумвирата, а в усилении коллективного контроля над деятельностью вождей. Как он представлял себе при этом относительное влияние отдельных лиц в коллективном руководстве, об этом читателю предоставляется делать те или иные выводы на основании приведенных выше цитат из Завещания. Не следует только упускать при этом из виду, что Завещание не было последним словом Ленина и что отношение его к Сталину становилось тем суровее, чем больше он чувствовал приближение развязки.

Людвиг не сделал бы столь капитальной ошибки в оценке смысла и духа Завещания, если б поинтересовался его дальнейшей судьбой. Скрытое Сталиным и его группой от партии, Завещание перепечатыва-лось и переиздавалось только оппозиционерами, разумеется, тайно. Сотни моих друзей и сторонников были арестованы и сосланы за переписку и распространение этих двух страничек. 7 ноября 1927 года, в день десятилетия Октябрьской революции, московские оппозиционеры участвовали в юбилейной демонстрации с плакатами «Выполним Завещание Ленина». Специальные отряды сталинцев врывались в колонны демонстрирующих и вырывали преступный плакат. Два года спустя, к моменту моей высылки за границу, создана была даже версия о подготовлявшемся «троцкистами» 7 ноября 1927 года восстании: призыв «выполнить Завещание Ленина» истолковывался сталинской фракцией как призыв к перевороту! И сейчас Завещание состоит под запретом всех секций Коминтерна. Наоборот, левая оппозиция во всех странах перепечатывает Завещание по каждому подходящему поводу. Политически эти факты исчерпывают вопрос.

Хотя Ленин, как мы видели, и не нашел основания указывать в Завещании, что мое небольшевистское прошлое было «не случайно», но я готов принять эту формулу на свой собственный счет. В мире духовном закон причинности столь же непреклонен, как и в мире физическом. В этом общем смысле моя политическая орбита была, конечно, «не случайной». Но то обстоятельство, что я стал большевиком, тоже не случайно. Вопрос же о том, насколько прочно и серьезно я пришел к большевизму, не решается ни голой хронологической справкой, ни догадками фельетонного психологизма: нужен теоретический и политический анализ. Это, конечно, слишком большая тема, лежащая целиком вне рамок настоящего очерка. Для нашей цели достаточно того, что Ленин, называя поведение Зиновьева и Каменева в 1917 году «не случайным», делал не философское напоминание о законах детерминизма, а политическое предостережение на будущее. Но как раз поэтому Радеку и понадобилось, через Людвига, перенести предостережение с Зиновьева и Каменева на меня.

Напомним главные вехи вопроса. С 1917 по 1924 г. о противопоставлении троцкизма ленинизму вообще не было речи. На этот период падают октябрьский переворот, гражданская война, строительство Советского государства, создание Красной Армии, выработка партийной программы, учреждение Коммунистического Интернационала, образование его кадров, составление его основных документов. После отхода Ленина от работы в основном ядре ЦК развиваются серьезные разногласия. В 1924 году призрак «троцкизма» — после тщательной закулисной подготовки — выпускается на сцену. Вся внутренняя борьба в партии ведется отныне в рамках противопоставления троцкизма ленинизму,

Другими словами, порожденные новыми условиями и задачами разногласия между мною и эпигонами изображаются как продолжение старых моих разногласий с Лениным. На эту тему создана необъятная литература. Ее застрельщиками являлись неизменно Зиновьев и Каменев. В качестве старых и наиболее близких сотрудников Ленина они становятся во главе «старой большевистской гвардии» против троцкизма. Но под давлением глубоких социальных процессов сама эта группа раскалывается. Зиновьев и Каменев оказываются вынуждены признать, что так называемые «троцкисты» в коренных вопросах оказались правы. Новые тысячи старых большевиков примыкают к «троцкизму».

На июльском Пленуме 1026 года Зиновьев заявил, что его борьба против меня была самой большой ошибкой его жизни, «более опасной, чем ошибка 1917 года». Орджоникидзе не без основания крикнул ему со своей скамьи: «Что же вы морочили голову всей партии?» (См. уже цитированный стенографический отчет.) На эту тяжеловесную реплику Зиновьев официального ответа не нашел. Но неофициальное объяснение он дал на совещании оппозиции в октябре 1928 года. «Ведь надо же понять то, что было,- говорил он при мне своим ближайшим друзьям, ленинградским рабочим, честно уверовавшим в легенду о троцкизме,- была борьба за власть. Все искусство состояло в том, чтобы связать старые разногласия с новыми вопросами. Для этого и был выдвинут троцкизм…»

За время своего двухлетнего пребывания в оппозиции Зиновьев и Каменев успели полностью раскрыть закулисную механику предшествующего периода, когда они, вместе со Сталиным, создавали легенду троцкизма заговорщическим путем. Еще через год, когда окончательно выяснилось, что оппозиции придется долго и упорно плыть против течения, Зиновьев и Каменев сдались на милость победителя. В качестве первого условия их партийкой реабилитации от них потребовали реабилитации легенды о троцкизме. Они пошли на это. Тогда я решил закрепить их собственные вчерашние заявления на этот счет через ряд авторитетных свидетельств. Радек, никто другой, как Карл Радек, дал нижеследующее письменное показание: «Присутствовал при разговоре с Каменевым о том, что Каменев расскажет на Пленуме ЦК, как они (т. е. Каменев и Зиновьев), совместно со Сталиным, решили использовать старые разногласия Троцкого с Лениным, чтобы не допустить после смерти Ленина т. Троцкого к руководству партией. Кроме того, много раз слышал из уст Зиновьева и Каменева о том, как они «изобретали» троцкизм как актуальный лозунг. 25 декабря 1927 г. К. Радек».

Аналогичные письменные показания даны Преображенским, Пятаковым, Раковским и Эльциным. Пятаков, заместитель народного комиссара тяжелой промышленности, следующими словами резюмировал заявление Зиновьева: «Троцкизм был выдуман для того, чтобы подменить действительные разногласия мнимыми, то есть разногласиями, взятыми из прошлого, не имеющими никакого значения теперь, но искусственно гальванизированными в вышеуказанных целях». Кажется, ясно? «Никто,- писал, в свою очередь, В. Эльцин, представитель более молодого поколения,- никто из присутствующих при этом зиновьевцев не возражал. Все приняли это сообщение Зиновьева как факт общеизвестный».

Приведенное выше свидетельство Радека помечено им 25 декабря 1927 г. Через несколько недель он был уже в ссылке, а через несколько месяцев, под меридианом Томска, убедился в правоте Сталина, не раскрывшейся ему ранее в Москве. Но и от Радека власти потребо-

вали в качестве условия признания реальности все той же легенды о троцкизме. После того как Радек пошел на это, ему не осталось ничего иного, как повторять старые формулы Зиновьева, которые последний разоблачил в 1926 году, чтобы вернуться к ним снова в 1928 г. Радек сделал больше: в беседе с доверчивым иностранцем он переделал Завещание Ленина так, чтобы найти в нем опору для эпигонской легенды о троцкизме.

Из этой краткой исторической справки, опирающейся исключительно на документальные д��нные, вытекает много выводов; один из них гласит: революция — суровый процесс, и она не щадит человеческих позвоночников.

И. Красотова,

Л. Кузнецов,

художественный редактор

И. Лопатина,

технический редактор

М.Гречнева

фото

А. Кондратьева

Рукописи не рецензируются и на возвращаются.

Печать высокая. Усл. печ.

л. 3,57. Усл. кр.-отт. 4,62.

Уч.-изд. л. 6,16. Тираж

100 000 экз. Заказ 796.

Цена 15 коп.

Ордена Трудового Красного Знамени издвтельст-во «Московский рабочий». 101854, ГСП, Москва, Центр, Чистопрудный бульвар, 8. Ордена Ленина типогра фия «Красный пролета

Последняя ремиссия у Ленина наступила осенью 1923 года. 19 октября он потребовал везти его в Кремль. По воспоминаниям сопровождавших его Крупской и Марии Ульяновой, всю дорогу нервничал, торопил шофера, пройдя в свой кабинет, долго что-то искал, не нашел, и так разволновался, что у него начались конвульсии.

На следующий день Крупская пригласила лечащего врача: «Владимир Ильич болен и может в несколько искаженном виде представлять явления. Я не хочу, чтобы разнесся слух, что какие-то письма и документы у него украдены».

Эдвард Радзинский предполагает, что из кабинета было похищено подлинное политическое завещание Ленина, Игорь Бунич — что речь шла о номерах секретных счетов в швейцарских банках, на которых хранилось «золото партии».

Так или иначе, от этого удара Ленин больше не оправился — вероятно, не столько от пропажи документа, который, в конце концов, можно было восстановить, сколько от осознания степени своей изоляции и беспомощности.

После смерти Ленина никто не рассматривал Сталина как преемника.

Выше его в большевистской иерархии стояли Лев Троцкий — организатор октябрьского переворота и создатель Красной армии, единственный человек, которого в годы Гражданской войны пропаганда наряду с Лениным именовала «вождем»; Григорий Зиновьев — глава петроградских коммунистов и Коминтерна, с 1908 года неотлучно находившийся рядом с Лениным в эмиграции, вместе с ним приехавший в Россию в «пломбированном вагоне» и скрывавшийся в шалаше на озере Разлив; преемник Ленина на посту председателя Совнаркома Алексей Рыков; глава Моссовета и зампред Совнаркома Лев Каменев; «крупнейший и ценнейший теоретик партии» Николай Бухарин.

По словам Троцкого, «прошлая его [Сталина] деятельность оставалась практически неизвестной не только народным массам, но и партии. Зиновьев относился к Сталину покровительственно, Каменев — слегка иронически».

«Ничего, нам нужны такие, а если он невежественен и малокультурен, то мы ему поможем», — снисходительно кивал Бухарин.

Еще при жизни Ленина, летом 1923 года, отдыхавшие в Кисловодске Зиновьев и Бухарин направили Сталину предложение расширить состав секретариата ЦК. Тот пригрозил отставкой, присовокупив в письме: «Счастливые вы, однако, люди. Имеете возможность измышлять на досуге всякие небылицы, а я тяну здесь лямку, как собака, изнывая. С жиру беситесь, друзья мои». Те немедленно отыграли назад: «Разговоры о разрыве — это, конечно, от Вашей усталости. Об этом не может быть и речи».

«Да, они боятся его, но куда больше боятся друг друга. Есть и другой страх — перед работой. Они не любят тянуть лямку, предпочитают представительствовать», — комментирует Радзинский.

Члены политбюро больше всего опасались возвышения Троцкого, а Сталина всерьез не принимали и не возражали против того, чтобы «семинарист» и «шашлычник» делал за них текущую работу.

Они полагали, что «вождем» политика делают, во-первых, старые революционные заслуги, во-вторых, вклад в теорию марксизма, и, в третьих, популярность.

Вероятно, при демократии так и было бы. Но в обществе, которое они строили, верх взяло аппаратное влияние.

«Товарищ Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть», — указывал Ленин в «Письме к съезду».

«Необъятная власть», заключалась, прежде всего, в контроле над кадровыми назначениями.

Пока остальные «вожди», упиваясь собой, рассуждали о мировой революции, Сталин и его сотрудники целыми днями возились с карточками, которые они завели на тысячи «перспективных партийцев». Недалекие острословы называли его «товарищ Картотеков».

Только в 1922 году секретариат ЦК и созданный Сталиным Учетно-распределительный отдел, возглавляемый малообразованным, но безгранично преданным патрону 30-летним сыном сапожника Лазарем Кагановичем, и приобретший, по словам самого Сталина, «громадное значение», произвели более 10 тысяч назначений в партийном и государственном аппарате, сменили 42 секретаря губкомов.

Сталинские выдвиженцы обеспечили ему прочную поддержку на партийных съездах и конференциях всех уровней. Предложения «открыть дискуссию» встречались воплями и свистом агрессивно-послушного большинства, а принятая по инициативе Ленина на X партсъезде в марте 1921 года резолюция «О единстве партии», запрещавшая создание фракций и платформ, лишала оппозицию политического оружия.

Единственной альтернативой номенклатурному назначенчеству могли стать свободные выборы, но для большевиков, а отнюдь не для одного Сталина, эта мысль являлась недопустимой ересью.

Политическое завещание» Ленина

• 1. 1″Это не право, а возведенная в закон ненависть». Юристы — о планах запретить сторонникам Навального избираться в Думу
  2. 2Женщина в Мали родила девятерых детей. Все они живы
  3. 3Как Индия оказалась в эпицентре коронавирусного цунами?
  4. 4В Африке обнаружена древнейшая известная могила ребенка. Ей 78 тысяч лет
  5. 5Тем, кто донатил Навальному, запретят избираться; перед Израилем замаячили еще одни выборы. Главное 5 мая
  6. 6Трамп остался без «Фейсбука» еще на полгода. А может и навсегда
  7. 7Огромный Байден и крошечный Картер? Что не так с этой фотографией
  8. 8Встреча «Большой семерки»: страны готовят совместный ответ России и Китаю
  9. 9Куклы, носки и смайлик: за что сегодня можно попасть под суд в Беларуси
  10. 10Космическая цена космического вина. Продается бутылка «Петрюс», побывавшая на МКС

  1902 год. Троцкий бежит из ссылки и направляется в Лондон, на квартиру к Ленину. В своей автобиографии Лев Давидович так описал их первую встречу:

  «Дверь мне открыла Надежда Константиновна, которую, надо думать, я своим стуком поднял с постели. Час был ранний, и всякий более привычный к культурному общежитию человек посидел бы спокойно на вокзале час-два, вместо того чтобы ни свет ни заря стучаться в чужие двери. … Ленин находился еще в постели, и на лице его приветливость сочеталась с законным недоумением»¹.

  В 1904 году Троцкий опубликовал брошюру «Наши политические задачи», в которой о Ленине говорилось в самых резких и оскорбительных выражениях: «неряшливый адвокат … наш генералиссимус…». Сравнивая оппонента с лидером Французской революции Робеспьером, вчерашний соратник обвинял «Максимилиана Ленина» в насаждении «казарменного режима» в партии⁴.

  Вердикт последнего в письме к большевичке Елене Стасовой, написанном по его просьбе Крупской, не заставил себя долго ждать: «Наглое лганье, извращение фактов», но примечательно, что Ленин дал характеристику не столько Троцкому, сколько оппонентам из редакции «Искры» — «меньшинству», которое, по мнению Ленина, «так изолгалось, так фальшивит, что ничего жизненного создать будет неспособно»⁵.

  Было ли завещание Ленина? Вот первый вопрос.

  Ответить на него можно так: Владимир Ильич Ленин никакого завещания не писал, не диктовал.

  На этом можно было бы завершить данную работу. Однако имеются достаточно серьезные дополнительные обстоятельства, требующие существенных уточнений и дополнений.

  Слово «завещание» имеет юридический смысл: документ, в котором кто-либо дает указания на то, как распорядиться его имуществом или властными полномочиями. В данном случае такое толкование отпадает. У Ленина не было каких-то существенных личных ценностей, а его положение партийного лидера и главы государства нельзя было передать кому-либо по личному распоряжению.

  Однако завещание можно понимать как завет (наставление, совет), адресованный своим последователям. Например, в христианском Священном Писании есть Ветхий Завет и Новый Завет. В основе первого лежат заповеди Моисея, полученные, согласно преданию, от Бога. Таков религиозный Закон, единый и для христиан, и для иудаистов. В основе второго — заповедь любви к ближнему, провозглашенная Иисусом Христом.

  Вот и в предсмертных своих работах Ленин высказал некоторые соображения, которые принято считать его политическим завещанием (хотя, повторю, сам он так не считал). Кого-то может покоробить, а то и оскорбить приведенное упоминание о Священном Писании. Однако оно дано не случайно и, уж безусловно, не с целью его сопоставления с ленинскими заветами.

  Учение Маркса, дополненное Лениным (марксизм-ленинизм), в Советском Союзе стало, по сути, атеистическим священным писанием. Лев Троцкий едва ли не первым это провозгласил: «Маркс — пророк со скрижалями, а Ленин — величайший выполнитель заветов, научающий не пролетарскую аристократию, как Маркс, а классы, народы, на опыте, в тягчайшей обстановке…»

  В таком отношении к партийным вождям нет ничего удивительного. Ведь атеизм — это религиозная концепция, основанная на предположении, что Бога нет. Такой тезис столь же недоказуем, как и противоположный. По этой причине «научного атеизма» быть не может, ибо любое научное учение отличается от религиозного или философского тем, что его можно подтвердить или опровергнуть на основе фактов, а не только рассуждений (философия) и, тем более, веры (религия).

  Заветам Ленина первым придал сакральный характер Иосиф Виссарионович Сталин.

  На траурном заседании съезда Советов 26 января 1924 года он произнес речь, которую позже называли клятвой: «Мы, коммунисты, — люди особого склада. Мы скроены из особого материала. Мы — те, которые составляем армию великого пролетарского стратега, армию товарища Ленина». Само это начало, звучащее эпически, на религиозный манер, заставляет вспомнить, что в духовной семинарии Иосиф Джугашвили считался отличным учеником и что он писал неплохие стихи.

  Сталин перечислял заповеди усопшего вождя, а после каждой из них торжественно провозглашал: «Клянемся тебе, товарищ Ленин, что мы с честью выполним эту твою заповедь!»

  Вряд ли тогда Сталин был знаком со «Словом о законе и благодати», произнесенным почти за тысячу лет до него митрополитом Иларионом в киевском соборе. Преподобный воскликнул, обращаясь к почившему князю Владимиру: «Восстань, о честный муж, из гроба своего! Восстань, отряхни сон, ибо ты не умер…» И еще: «Радуйся, учитель наш и наставник благоверию! Ты правдою облечен, крепостью препоясан, истиною обвит, смыслом венчан…»

  Сходство речей крупного политика и церковного иерарха не случайно. Обращение к умершим так, словно они находятся здесь же, слышат и благословляют ораторов и всех присутствующих, — отличительная черта именно религиозного сознания.

  Ленин к тому времени превратился в символическую фигуру. Об этом свидетельствует неподдельное горе народа после его смерти: в лютый январский мороз к гробу с телом Ленина, выставленному в Колонном зале Дома союзов, за четыре дня прошло около 900 тысяч человек. (Об этом следовало бы помнить тем, кто в наше время распространяется об антинародной политике Ленина и отсутствии к нему народной любви.)

  Сталин чутко уловил и, возможно, сам переживал подобное чувство. Поэтому его клятва Ленину произвела огромное впечатление на слушателей. Она знаменовала появление нового вождя партии.

  Но тут возникает немало тайн и вопросов, обсуждение которых предполагает данная книга.

  Что следует считать политическим завещанием Ленина?

  Кого предполагал Владимир Ильич в свои преемники как партийного и государственного лидера?

  Не стал ли Сталин узурпатором власти вопреки завету Ильича?

  Чем объяснить тот факт, что преемником Ленина не стал Троцкий?

  Исполнил ли Сталин ленинские заветы?

  Прервем перечень вопросов. Впереди еще будет их немало. Обратим внимание на самый, быть может, важный: какой смысл сейчас обсуждать проблемы, имеющие исторический смысл?

  Мы живем в трудный период России. Перед страной, народом стоит сакраментальный вопрос: «Быть или не быть?» Он вовсе не риторический и не философский, а прагматичный, актуальный. Тем, кому он представляется надуманным или несущественным, напомню несколько очевидных истин, основанных на фактах.

  Никогда еще в своей истории русский народ не вымирал так устойчиво и неуклонно в мирное время, да еще когда отдельные кланы, группы, личности неимоверно обогащаются за его счет.

  Никогда еще великая держава не распадалась без войн и видимых потрясений столь быстро и радикально, утратив не только многие важные составные части, но и дружеское окружение.

  Никогда еще русская культура не находилась в таком упадке и не утрачивала до такой степени своего престижа в мире.

  Никогда и ни в какой стране не наблюдалось такого шельмования своего недавнего славного прошлого, такого напора антинародной пропаганды, такого торжества лжи, лицемерия, предательства.

  Никогда еще не были столь сильны и объединены антироссийские, антирусские силы, и редко было столь мало у нашей Родины друзей.

  Никогда еще Россия не была экологической, а также интеллектуальной колонией Запада, куда постоянно перетекают в огромном количестве наши энергетические и интеллектуальные ресурсы.

  Никогда еще так не обострялся глобальный экологический кризис. Ныне техническая цивилизация вступила в острое противостояние с окружающей природной средой, а это чревато в ближайшие десятилетия потрясениями для всего человечества.

  Никогда еще не было такого бесцельного и бессмысленного существования наиболее промышленно развитых государств, ориентированных на максимальное удовлетворение постоянно растущих материальных потребностей определенной части населения при полном пренебрежении к высшим духовным ценностям.

  Никогда еще все эти — и некоторые другие — локальные и глобальные проблемы не составляли такой клубок противоречий, как в ХХI веке. Чтобы хотя бы отчасти разобраться в них, необходимо внимательно и честно взглянуть на историю нашей страны и, по возможности, всего человечества.

  Никогда не было такой жгучей, хотя и сознаваемой немногими, необходимости понять прошлое в динамике и взаимосвязи событий. Ибо в противном случае свершится апокалипсис и Страшный суд над бездумной и безумной нашей технической цивилизацией.

  Страницы истории: 3 апреля 1922 года. Сталин полез во власть

  Среди мифов, связанных с жизнью и деятельностью В.И.Ленина, наиболее коварным, изощренным, а также самым разрушительным по своим политическим и идеологическим последствиям оказался миф о так называемом «политическом завещании» В.И.Ленина, под которым принято понимать комплекс документов, известных также как его «последние письма и статьи». Научная сторона проблемы состоит в установлении ленинского авторства каждого из входящих в «завещание» документов. Необходимость такой постановки вопроса диктуется этими самыми документами. Они представляют собой тексты, напечатанные на пишущей машинке, В.И.Лениным не подписанные и никоим образом не заверенные. Надписи «Записано М.В.» или «Записано Л.Ф.» не могут заменить заверительной надписи, тем более, что в ряде случаев полностью исполнены на пишущей машинке. Случилось так, что ленинское авторство этих документов публично с самого начала сомнению не подвергалось. Принадлежность их В.И.Ленину признавалась как аксиома. Это вынужден был принимать и И.В.Сталин. Это вполне устраивало руководителей КПСС после его смерти и использовалось ими в политических целях. Историческая наука тоже была вынуждена принять навязанные ей правила и условия «игры». Между тем, научный подход требует подвергнуть этот комплекс ленинских документов источниковедческому анализу. Правильная научная постановка вопроса в данном случае состоит не в доказывании того, что тот или иной документ не принадлежит В.И.Ленину, а в доказательстве того, что он принадлежит ему.

  Проведенное автором исследование этого вопроса с использованием всех доступных сегодня исследователям архивных материалов привело к следующим основным наблюдениям и выводам. Если говорить кратко, то суть их сводится к следующему: в т.н. «Завещании» четко выделяются два комплекса документов: 1) ленинское авторство которых вполне и без каких-либо трудностей доказывается различными способами и 2) ленинское авторство которых не доказывается никоим образом. В этой связи важно отметить, что ни один действительно ленинский текст в своем оригинальном виде не имеет какой-либо антисталинской направленности. И наоборот, часть т.н. «Завещания», В.И.Ленину не принадлежащая, вся пронизана антисталинскими настроениями, политически заострена против него.

  К действительно ленинской части «Завещания» относятся его «Странички из дневника», «О нашей революции», «Как нам реорганизовать Рабкрин», «Лучше меньше, да лучше», опубликованные в январе-начале марта 1923 г., диктовки («письмо к съезду») 26-29 декабря 1922 г. (о реорганизации ЦК партии и РКИ, о придании законодательных функций Госплану), а также 4 и 6 января 1923 года («О кооперации»). Хотя все эти документы и не подписаны В.И.Лениным, но их тексты, работа над ними (или отдельные фазы ее) зафиксированы в различных документах делопроизводства ленинского секретариата в режиме реального времени, а также в документах Политбюро. Т.е. оставили свой видимый след в момент работы В.И.Ленина над ними или сразу же после ее окончания, когда Ленин был еще дееспособен. Наконец, они хорошо согласуются с теми документами, которые получал В.И.Ленин и которые он брал для разработки, с той дискуссией, которая в то время шла в ЦК партии, с той позицией, которую он в ней занимал. Эти документы внутренне не противоречат друг другу, в них есть развитие взглядов, позиции, но не принципиальная смена их. Наконец, они не противостоят прежде заявленной В.И.Лениным позиции по тем или иным вопросам.

  С совершенно иной ситуацией мы сталкиваемся в случае со второй группой документов — с неленинской частью «ленинского завещания», к которой относятся 1) печально знаменитые «характеристики», т.е. «диктовки» 24-25 декабря 1922 г. и 4 января 1923 г., в которых подводится база под политическую атаку против И.В.Сталина как фактического преемника В.И.Ленина в качестве лидера партии; 2) т.н. «статья» «К вопросу о национальностях или об «автономизации»», а также 3) примыкающие к ним по смыслу и политической направленности письма, «продиктованные» 5 и 6 марта 1923 г. (Троцкому, Мдивани, Махарадзе) с заявлением о политической солидарности с ними, а также И.В.Сталину с угрозой разрыва личных отношений. Нет ни единого документа, который бы в режиме реального времени зафиксировал работу В.И.Ленина над ними. Получается, что сам В.И.Ленин свою работу над ними не свидетельствует, свидетельств со стороны тоже нет!

  Но все-таки, может спросить читатель, откуда-то нам известно об этой работе? О ней сообщают 1) т.н. «Дневник дежурных секретарей» В.И.Ленина и 2) лица, передававшие эти тексты в ЦК партии. Остановимся на этих свидетельствах подробнее. «Дневник» секретарей — один из самых излюбленных историками и публицистами источников, подлинность (и авторитет) которого никем прежде не подвергались сомнению. И напрасно. Изучение его приводит к выводу, что этот «дневник» в записях после 18 декабря 1922 г. не является документом делопроизводства ленинского секретариата, фиксирующего события в режиме реального времени, он есть плод литературно-художественного творчества на заданную историческую тему. Попросту говоря, он есть фабрикат, фальшивка. Судите сами. Приступ болезни 18-22 декабря 1922 г. выводит В.И.Ленина из прежнего режима работы. Соответственно перестает в прежнем режиме функционировать и его секретариат, обрываются записи в дневнике. А когда возобновляются, они являют нам совершенно иной «дневник». Мало того, что дневник ведется нерегулярно, между отдельными записями оставляют незаполненными целые листы или значительные части их, с тем, чтобы в эти пустоты внести записи за пропущенные даты. Об этом прямо говорят сделанные кем-то пометы, суть которых в том, что Л.А.Фотиева должна сделать запись за 28 декабря 1922 г., 4, 9-10, 24 января 1923 г., М.В.Володичевой предписывалось внести запись за 26 декабря и 17 марта.

  Но и это не все, что-то вдруг «поехало» то ли в календаре, то ли у секретарей, у Фотиевой с Володичевой. За 30 января вдруг последовало 26-е того же месяца, затем 30-е второй раз появилось в том январе, но тут 24-е решило, что оно не хуже 30-го и тоже второй раз заявило о себе в этом «дневничке». Конец этому своеволию положило опять же 30-е, третий раз возникнув в январе 1922 г. Февраль решил, что он не хуже января: за 10 февраля в «дневнике» у секретарей последовало утро 7-го, за ним — утро 9-го, затем вечер 7-го, но утро 9-го решило: «шалишь» — и возникло в феврале второй раз. Конец этой чехарде положил вечер 9 февраля. Этих сбоев в ведении «дневника» вкупе с характером самих записей, носящих явно «мемуарный» характер (23, 24 декабря, 23, 30 января, 6 февраля), более чем достаточно, чтобы увидеть — перед нами не тот документ, каким нам предлагают его считать. К сказанному надо добавить, что после 18 декабря в ведении дневника не участвует жена И.В.Сталина Н.С.Алилуева, хотя продолжает работать в ленинском секретариате. В «дневнике» появляются вставки на полях (23, 24 декабря, 17, 30 января), свидетельствующие о работе над «дневником» после его заполнения. Все эти «шероховатости» «дневника» объясняются, видимо, тем, что работа над ним осталась незавершенной. Что-то помешало довести полуфабрикат до нужной кондиции.

  Кроме «дневника» секретарей существуют дневниковые записи врачей. Между ними много противоречий. Например, секретари в «дневнике» молчат о работе с В.И.Лениным, врачи сообщают о ней: 25, 29-31 декабря, 1-4, 10, 13, 16, 27 января, 18-20, 25-27 февраля, 1, 3 марта. Итого 20 дней разноголосицы! Есть и примеры обратного рода, когда В.И.Ленин не работал с секретарями, а последние повествуют нам о диктовках и обстоятельных разговорах с ним: 24-26 января, 3, 9, 10, 12, 14 февраля. Еще 8 дней разноголосицы! Представьте себе «дневниковую» запись, в которой в 28 днях из 72-х отмечена такая несогласованность. Интересно, что на те дни, когда работа фиксируется только секретарями, приходится их информация о противостоянии В.И.Ленина И.В.Сталину в вопросах национально-государственного строительства и о подготовке им «бомбы для Сталина». Следовательно, «подмоченной» оказывается та информация, на которую опирается тезис о ленинском авторстве «статьи» «К вопросу о национальностях или об «автономизации»» и писем 5-6 марта 1923 года.

  Не спасают положения и источники мемуарного характера, в частности, воспоминания Троцкого, секретарей В.И.Ленина Фотиевой, Володичевой, Гляссер, пытавшихся засвидетельствовать ленинское авторство этих документов и тем самым создать необходимую «источниковую базу». Они настолько противоречат делопроизводственным документам и записям врачей, друг другу, а порой и сами себе, что их информация не может быть принята на веру и послужить надежным свидетельством ленинского авторства этих текстов. Остается верить им на слово. Но это удел тех, кто хочет быть обманутым..

  История обнародования этих документов и их использования в политической борьбе не имеют ничего общего с трактовкой их как завещания, обращенного В.И.Лениным к партии через голову ЦК партии, Политбюро и своих ближайших товарищей по борьбе. Во-первых, такое тайное обращение было совсем не в духе В.И.Ленина, не соответствовало его политическому почерку. Во-вторых, оно не было продиктовано реальными условиями, ибо, вопреки утверждениям, В.И.Ленин имел полную возможность, если бы захотел, обратиться открыто к партии с любым предложением. Никакого «тюремного режима», якобы установленного И.В.Сталиным, не было. Наличие в Политбюро и ЦК партии различных политических групп и борьба между ними гарантировали провал любой попытки утаивания ленинских документов. В-третьих, совсем нелогично было откладывать решение вопросов, от которых зависит жизнь партии и судьба революции на неопределенное время: до съезда, который соберется неизвестно когда после смерти, которая тоже неизвестно когда последует. Уже эти соображения сильно подтачивают версию о завещании. Но смертельный удар ей наносят сами создатели этой легенды — Троцкий, Фотиева, Зиновьев, Бухарин. Если В.И.Ленин действительно рассматривал эти тексты как завещание, предположим на секунду, то его волю нарушили указанные выше деятели, так как именно они «вбросили» эти тексты в политическую жизнь задолго до смерти В.И.Ленина. Но тогда, когда он уже не мог ничего ни засвидетельствовать, ни опровергнуть… Они сделали эти документы средством политической борьбы против И.В.Сталина.

  Троцкий с помощью Фотиевой по собственной воле сделали достоянием гласности т.н. «статью» «К вопросу о национальностях или об «автономизации»». При этом прямо заявляли, что никакого поручения они не получали, что ясно выраженной воли Ленина насчет этой «статьи» им неизвестно. Но дело сделано, и противники образования СССР на XII съезде партии пытались использовать ее текст для разрушения только что созданного СССР как единого государства. Не получилось, перевесил авторитет И.В.Сталина и здравый смысл. Кстати, именно в это время данная «статья» как рассылаемая Троцким копия ленинской статьи впервые попадает в секретариат В.И. Ленина и регистрируется там. Вот так.

  После съезда борьба Троцкого против И.В.Сталина вступила в новую фазу. В конце мая 1923 г. Крупская передает Зиновьеву тексты «диктовок» 24-25 декабря 1922 г. — т.е. часть «Характеристик». Передает не в Секретариат ЦК, как полагается, не в Политбюро, а одному из членов его, который сам метит в вожди и очень ревниво относится к укреплению политических позиций И.В.Сталина. Зиновьев своей властью знакомит с «характеристиками» членов и кандидатов в члены Политбюро и Президиума ЦКК. О воле В.И.Ленина относительно этой диктовки, о том, что это письмо для съезда партии Крупская ничего не сообщала, считая что этот текст «следует передать только в ЦК». Легенда о письме съезду имеет более позднее происхождение. Она родилась в процессе дальнейшего развития внутрипартийной борьбы. Два месяца спустя Зиновьев и Бухарин сообщают И.В.Сталину о существовании «ленинского письма о генсеке», т.е. о «диктовке» от 4 января 1923 г. Это было время так называемого «пещерного совещания» и политических маневров Зиновьева и Бухарина с целью поставить деятельность И.В.Сталина по руководству партии под свой контроль (с участием Троцкого). Вот здесь-то им и понадобился авторитет Ленина. Эти, якобы ленинские, диктовки стали средством политического давления на И.В.Сталина в условиях, когда собственного авторитета явно не хватало. Нет, не случайно именно на этой фазе внутриполитической борьбы антисталинские силы в ЦК двинули против него намек на ленинское письмо о генсеке.

  Загадка «Политического завещания» В.И. Ленина

  Вопрос о письме Ленина Сталину с угрозой разрыва личных отношений требует дополнительного изучения. Здесь мы отметим, что вся история диктовки В.И.Лениным этого письма и его отсылки И.В.Сталину достаточно темна и противоречива. Пусть читатель сам сравнит свидетельства М.И.Ульяновой и М.В.Володичевой (см. В.И.Ленин Полн. собр. соч., т.45, с.486; Известия ЦК КПСС, 1989, N12, с.198-199). Володичева утверждает, что ответ И.В.Сталина она записала сама под его диктовку. Но ответ почему-то существует в двух вариантах: один написан почерком И.В.Сталина (или под него?), другой почерком (якобы Володичевой), который от начала к концу письма меняется до неузнаваемости. Причем этим же почерком выполнена и подпись. Зачем два ответа? И почему ни один из них не был передан В.И.Ленину, хотя между ответом Сталина (7 марта) и окончательной утратой Лениным работоспособности (10 марта) для этого были и время и условия.

  «Статья» по национальному вопросу удивительна не только рядом положений абсолютно неожиданных для В.И.Ленина, совершенно несвойственной ему русофобией, но и такими формулировками, в которых невозможно узнать В.И.Ленина. Например: «Я уже писал в своих произведениях по национальному вопросу…» А вот еще: автор предлагает «подождать с образованием СССР до тех пор, пока государственный аппарат не станет «своим»». Таких условий в сентябре-декабре 1922 года Ленин не ставил. Если исходить из этого «условия», то не только СССР не надо было образовывать, но и Закавказскую федеративную советскую республику тоже надо было расформировать. А ведь В.И.Ленин боролся за ее создание с Мдивани и его сторонниками. Более того, тогда и РСФСР надо было бы ликвидировать — ведь аппарат-то пока не «свой»! Дальше — больше. Автор связывает реализацию права выхода из состава СССР с качеством государственного аппарата! Но разве госаппарат решал давать или не давать республике это право?! Ленин прекрасно знал, кто, где и как будет решать этот вопрос в условиях политической системы диктатуры пролетариата, которую он создавал и укреплял сам. Этот аргумент не из арсенала Ленина. Зато такие аргументы мы можем найти в рассуждениях грузинских национал-уклонистов. Наконец, ставить вопрос об «автономизации» после того, как вопрос об СССР решен на предложенных самим В.И.Лениным принципах, значит возвращаться к вопросам давно устаревшим. В конце 1922 г. никто уже не говорил о создании СССР на принципах автономизации. Зато многие говорили против автономизации, имея в виду ликвидацию РСФСР. Но при чем здесь Ленин? Авторов этой «ленинской статьи» надо искать среди противников объединения союзных республик в федерацию, среди сторонников конфедерации. Ленин к их числу не принадлежал. В самой статье четко просматриваются три различных блока и их близость к идеям, развиваемым Мдивани, Сванидзе, Раковским. Не положил ли автор этой «статьи» в ее основу их документы? Кто был ее автором еще предстоит выяснить, но есть основания считать, что ее автором был Троцкий. В.И.Ленин автором быть не мог. Доказательств его авторства нет!

  Псевдоним в честь тюремщика

  Троцкий – такой была фамилия старшего надзирателя одесской тюрьмы, который своей статью и умением повелевать людьми произвел неизгладимое впечатление на попавшего туда в 1898 году 18-летнего революционера Лейбу Давидовича Бронштейна. Последний впервые использовал ее в качестве своего псевдонима в 1902 году, когда бежал из ссылки, которую отбывал в Иркутской губернии. «В кармане – паспорт на имя Троцкого, которое я сам наудачу вписал, не предвидя, что оно станет моим именем на всю жизнь», – вспоминал потом об этом эпизоде своей биографии сам Лев Троцкий в книге «Моя жизнь».

  «Троцкизм» придумал Милюков

  В сталинское время термин «троцкизм» стал ругательным. Но интересно, что его авторство принадлежит не менее ненавидимому советской властью деятелю – лидеру кадетской партии Павлу Милюкову, который отмечал активную роль Троцкого в событиях 1905 года и говорил о «революционных иллюзиях троцкизма». Сами последователи Троцкого вплоть до наших дней предпочитают именовать себя «большевиками-ленинцами» или «революционными марксистами».

  Архив Троцкого

  Троцкому удалось вывезти из Советского Союза личный архив, включавший копии подписанных им за время нахождения у власти документов (в том числе и секретных), а также записок Ленина и других деятелей партии, которые были непосредственно ему адресованы. Среди документов находились и нигде ранее не публиковавшиеся. Все эти материалы Троцкий активно использовал в публицистической деятельности, направленной на разоблачение «бонапартистского режима» Сталина. В общей сложности архив насчитывал 28 ящиков.

  Заграничные мытарства

  В 1929-м, через год после начала алма-атинской ссылки, Троцкий был выслан из СССР на судне «Ильич», которое до революции носило название «Николай II». Пароход вышел из порта города Поти и взял курс на Турцию: там, близ Стамбула, на острове Бююкада – самом крупном из Принцевых островов в Мраморном море, бывший нарком по военным и морским делам прожил четыре года. В 1932-м он был лишен советского гражданства. В 1933 году Троцкий переехал во Францию, а в 1935-м – в Норвегию. Однако, боясь ухудшения отношений с СССР, официальный Осло любыми средствами старался избавиться от нежелательного иммигранта, конфисковав у него все произведения и поместив его под домашний арест. Опасаясь, что его могут выдать советскому правительству, в 1936 году Троцкий эмигрировал в Мексику, где жил в доме семьи художников Фриды Кало и Диего Риверы. Именно там он завершил работу над книгой «Преданная революция», в которой назвал происходящее в Советском Союзе «сталинским термидором». В 1938 году Троцкий провозгласил создание IV Интернационала. В мае 1940 года было совершено неудачное покушение на Троцкого, организованное агентом НКВД Иосифом Григулевичем – в будущем историком, ставшим почти 40 лет спустя после тайной миссии в Мексике членом-корреспондентом Академии наук СССР. Группу налетчиков возглавил мексиканский художник и убежденный сталинист Хосе Сикейрос. Ворвавшись в комнату, где находился Троцкий, покушавшиеся неприцельно расстреляли все патроны и поспешно скрылись. Троцкий, успевший спрятаться за кроватью с женой и внуком, не пострадал. Он был убит несколько месяцев спустя. Утром 20 августа 1940 года агент НКВД Рамон Меркадер, проникший ранее в окружение Троцкого как убежденный его приверженец, пришел в гости к знаменитому эмигранту, чтобы показать ему свою рукопись. Троцкий сел читать, и в это время убийца нанес ему удар по голове ледорубом, который сумел пронести под плащом. Полученная Троцким рана достигала 7 сантиметров в глубину, но он прожил еще почти сутки и умер 21 августа. СССР публично отверг свою причастность к убийству. Меркадер был приговорен мексиканским судом к 20 годам тюремного заключения. Отсидев весь срок, он освободился в 1960 году и прибыл в Москву. Здесь Меркадеру было присвоено звание Героя Советского Союза.

  К действительно ленинской части «Завещания» относятся его «Странички из дневника», «О нашей революции», «Как нам реорганизовать Рабкрин», «Лучше меньше, да лучше», опубликованные в январе-начале марта 1923 г., диктовки («письмо к съезду») 26-29 декабря 1922 г. (о реорганизации ЦК партии и РКИ, о придании законодательных функций Госплану), а также 4 и 6 января 1923 года («О кооперации»). Хотя все эти документы и не подписаны В.И.Лениным, но их тексты, работа над ними (или отдельные фазы ее) зафиксированы в различных документах делопроизводства ленинского секретариата в режиме реального времени, а также в документах Политбюро. Т.е. оставили свой видимый след в момент работы В.И.Ленина над ними или сразу же после ее окончания, когда Ленин был еще дееспособен. Наконец, они хорошо согласуются с теми документами, которые получал В.И.Ленин и которые он брал для разработки, с той дискуссией, которая в то время шла в ЦК партии, с той позицией, которую он в ней занимал. Эти документы внутренне не противоречат друг другу, в них есть развитие взглядов, позиции, но не принципиальная смена их. Наконец, они не противостоят прежде заявленной В.И.Лениным позиции по тем или иным вопросам.

  С совершенно иной ситуацией мы сталкиваемся в случае со второй группой документов — с неленинской частью «ленинского завещания», к которой относятся 1) печально знаменитые «характеристики», т.е. «диктовки» 24-25 декабря 1922 г. и 4 января 1923 г., в которых подводится база под политическую атаку против И.В.Сталина как фактического преемника В.И.Ленина в качестве лидера партии; 2) т.н. «статья» «К вопросу о национальностях или об «автономизации»», а также 3) примыкающие к ним по смыслу и политической направленности письма, «продиктованные» 5 и 6 марта 1923 г. (Троцкому, Мдивани, Махарадзе) с заявлением о политической солидарности с ними, а также И.В.Сталину с угрозой разрыва личных отношений. Нет ни единого документа, который бы в режиме реального времени зафиксировал работу В.И.Ленина над ними. Получается, что сам В.И.Ленин свою работу над ними не свидетельствует, свидетельств со стороны тоже нет!

  Но все-таки, может спросить читатель, откуда-то нам известно об этой работе? О ней сообщают 1) т.н. «Дневник дежурных секретарей» В.И.Ленина и 2) лица, передававшие эти тексты в ЦК партии. Остановимся на этих свидетельствах подробнее. «Дневник» секретарей — один из самых излюбленных историками и публицистами источников, подлинность (и авторитет) которого никем прежде не подвергались сомнению. И напрасно. Изучение его приводит к выводу, что этот «дневник» в записях после 18 декабря 1922 г. не является документом делопроизводства ленинского секретариата, фиксирующего события в режиме реального времени, он есть плод литературно-художественного творчества на заданную историческую тему. Попросту говоря, он есть фабрикат, фальшивка. Судите сами. Приступ болезни 18-22 декабря 1922 г. выводит В.И.Ленина из прежнего режима работы. Соответственно перестает в прежнем режиме функционировать и его секретариат, обрываются записи в дневнике. А когда возобновляются, они являют нам совершенно иной «дневник». Мало того, что дневник ведется нерегулярно, между отдельными записями оставляют незаполненными целые листы или значительные части их, с тем, чтобы в эти пустоты внести записи за пропущенные даты. Об этом прямо говорят сделанные кем-то пометы, суть которых в том, что Л.А.Фотиева должна сделать запись за 28 декабря 1922 г., 4, 9-10, 24 января 1923 г., М.В.Володичевой предписывалось внести запись за 26 декабря и 17 марта.

  Но и это не все, что-то вдруг «поехало» то ли в календаре, то ли у секретарей, у Фотиевой с Володичевой. За 30 января вдруг последовало 26-е того же месяца, затем 30-е второй раз появилось в том январе, но тут 24-е решило, что оно не хуже 30-го и тоже второй раз заявило о себе в этом «дневничке». Конец этому своеволию положило опять же 30-е, третий раз возникнув в январе 1922 г. Февраль решил, что он не хуже января: за 10 февраля в «дневнике» у секретарей последовало утро 7-го, за ним — утро 9-го, затем вечер 7-го, но утро 9-го решило: «шалишь» — и возникло в феврале второй раз. Конец этой чехарде положил вечер 9 февраля. Этих сбоев в ведении «дневника» вкупе с характером самих записей, носящих явно «мемуарный» характер (23, 24 декабря, 23, 30 января, 6 февраля), более чем достаточно, чтобы увидеть — перед нами не тот документ, каким нам предлагают его считать. К сказанному надо добавить, что после 18 декабря в ведении дневника не участвует жена И.В.Сталина Н.С.Алилуева, хотя продолжает работать в ленинском секретариате. В «дневнике» появляются вставки на полях (23, 24 декабря, 17, 30 января), свидетельствующие о работе над «дневником» после его заполнения. Все эти «шероховатости» «дневника» объясняются, видимо, тем, что работа над ним осталась незавершенной. Что-то помешало довести полуфабрикат до нужной кондиции.

  Кроме «дневника» секретарей существуют дневниковые записи врачей. Между ними много противоречий. Например, секретари в «дневнике» молчат о работе с В.И.Лениным, врачи сообщают о ней: 25, 29-31 декабря, 1-4, 10, 13, 16, 27 января, 18-20, 25-27 февраля, 1, 3 марта. Итого 20 дней разноголосицы! Есть и примеры обратного рода, когда В.И.Ленин не работал с секретарями, а последние повествуют нам о диктовках и обстоятельных разговорах с ним: 24-26 января, 3, 9, 10, 12, 14 февраля. Еще 8 дней разноголосицы! Представьте себе «дневниковую» запись, в которой в 28 днях из 72-х отмечена такая несогласованность. Интересно, что на те дни, когда работа фиксируется только секретарями, приходится их информация о противостоянии В.И.Ленина И.В.Сталину в вопросах национально-государственного строительства и о подготовке им «бомбы для Сталина». Следовательно, «подмоченной» оказывается та информация, на которую опирается тезис о ленинском авторстве «статьи» «К вопросу о национальностях или об «автономизации»» и писем 5-6 марта 1923 года.

  
  

  Похожие записи:

  • Можно ли в суде оспорить отказ от наследства
  • 6 НДФЛ примеры заполнения на все случаи жизни 2021 года
  • Запись в трудовой о приеме на работу 2021